2 ноября 2011 года в Нижнем Новгороде (Россия) полиция пришла с обыском к известному краеведу Анатолию Москвину. «Центр Э» искал человека, который рисовал на местных кладбищах граффити: «24.01.2011», «Нет террору», «Слава России» и так далее. Однако дома у Москвина полицейские обнаружили кое-что более страшное: полки были уставлены реалистичными «куклами», которые оказались сделаны из останков мертвых детей. История «кукольника» и его «мертвой невесты» — в материале «Холода».
Знайка и Толстый
Анатолий Москвин родился в 1966 году в Нижнем Новгороде (тогда город назывался Горький). Он рос в интеллигентной семье: отец был кандидатом технических наук, мать — инженером. Москвин рано научился читать, и знакомые говорили, что с детства у него было богатое воображение и тяга к знаниям.
«Толя был очень талантливым учеником, — вспоминала его классная руководительница Алла Шунейкина. — Таких за все 42 года моей работы больше не было. Он очень умный, в годы учебы был страстным коллекционером почтовых марок».
Правда, друзей у него почти не было — по словам учительницы, он общался только с одним одноклассником Лешей, которого другие дети дразнили Толстым. Самого Москвина в классе называли Знайкой, а по некоторым утверждениям, однажды стянули с него штаны. Блогер, которая брала интервью у его матери, также утверждала, что в третьем классе Москвина «изнасиловал какой-то мужик» — но родители узнали обо всем не сразу и не стали ничего предпринимать.
Классная руководительница вспоминает: хотя в школе над Москвиным издевались, однажды ему все же удалось произвести впечатление на сверстников. Детей вывезли на практику в колхоз, где они должны были полоть грядки.
«Ребята буквально дрались за право полоть грядки рядом с Толей, — говорит она. — Он выдергивал травинку и тут же на латинском языке произносил ее название. Им это было удивительно!»
Но когда класс вернулся с практики, Москвин снова превратился в изгоя, которому доставались лишь тычки и насмешки. По мнению учительницы, от этого он еще сильнее замкнулся в себе. Девушки у него тоже не было: как вспоминает классная руководительница, однажды он влюбился в одноклассницу, но та не обратила на него внимания.
Загадочный аспирант
У Москвина всегда был интерес к языкам — в подростковом возрасте он учил английский, немецкий и японский. После школы поступил в Горьковский педагогический институт иностранных языков.
На третьем курсе его призвали в армию — и там он в очередной раз проявил необычные способности. По словам его учительницы, в отряде с Москвиным служили литовцы — и общались с ним на литовском. Тогда он написал маме и попросил выслать ему русско-литовский словарь. Как утверждает Шунейкина, через две недели он уже свободно общался с сослуживцами на их языке.
Окончив вуз в родном городе, Москвин решил пойти в аспирантуру — он поступил в МГУ на кафедру германского языкознания и уехал в Москву. Судя по словам знакомых, к тому моменту странности в его характере уже стали более заметными.
Одна из профессоров вспоминала: «Он занимался у меня ирландским и древнеирландским языками, с ним было очень трудно заниматься. Москвин совершенно не делал задания, а делал что-то другое. Потом он написал диссертацию про кельто-германские контакты, совершенно безумную. Мы обсуждали ее преподавательским составом, между собой, потому что вынести ее на кафедру было невозможно».
Она объясняла: Москвин был старательным аспирантом, но чересчур увлекался антинаучными идеями — например, сатанизмом, а также любил «отрицательно высказываться об Иисусе» и верил, что «кельтские друиды владели каким-то тайным знанием». По слухам, он также говорил знакомым, что общается с неким сообществом, где якобы «поклонялись Люциферу».
В конце концов он так и не смог защитить диссертацию. Позже преподаватели из МГУ говорили, что сочли его работу «поверхностной». Москвин вернулся в Нижний Новгород — занимался репетиторством, писал за деньги курсовые и научные работы, а также статьи по краеведению.
Личная жизнь у него по-прежнему не складывалась. Отец Москвина вспоминает, что однажды сын встретил девушку своей мечты, но отношения разрушились.
«В это время сын работал в институте иностранных языков», — рассказывает Юрий Москвин. Он вел факультатив по кельтскому языку, и на занятия приходила «девочка Юля». По словам Юрия, у студентки была фотографическая память: ей «хватало одного взгляда на страницу, чтобы запомнить текст», а еще она говорила, будто у нее бабушка колдунья.
Москвин-старший рассказывает, что его сын и Юлия «даже хотели пожениться», но после окончания университета она «куда-то уехала и пропала», а «сын очень переживал и все время ждал ее возвращения».
Знакомые вспоминают, что дома у Москвина было много книг по магии и эзотерике (в его библиотеке было 60 тысяч томов). А еще — что он неприкрыто говорил о своем уважении к сатанизму и критиковал христиан, которые, по его мнению, «уничтожили древнегерманский эпос». В 2000-е годы он составил и выпустил большой словарь иностранных слов (к 2011 году Москвин знал уже 13 языков). Также у него вышли несколько научных работ в соавторстве с коллегами: одна из них была посвящена народной игровой кукле.
Эксперт по кладбищам
Кроме лингвистики, у него было еще одно увлечение — кладбища. Как потом говорил Москвин, он стал интересоваться захоронениями еще в детстве: «По кладбищам я привык шастать класса с седьмого, и мне кажется, что лучше меня их все в городе никто не знает».
Во взрослом возрасте это стало его профессиональным интересом. Москвин гулял среди могил с блокнотом и карандашом: собирал информацию о похороненных людях и «коллекционировал» эпитафии. Он говорил, что за несколько лет в середине 2000-х «лично осмотрел» 752 кладбища.
Он рассказывал, как однажды осматривал могилы на 30-градусной жаре и чуть не потерял сознание от обезвоживания. «И тут — о, счастье: канава от некогда буксовавшего в распутицу трактора. На дне чуть-чуть воды, в ней плавают какие-то жучки. Стащил с себя рубаху, как нас учили в армии, и напился, фильтруя жидкую муть через ткань».
Он также говорил, что не раз ночевал в сторожках на кладбищах, а однажды даже спал в гробу. «Какая тут постоянная работа, какая личная жизнь?! — рассуждал он. — Я и с кладбищами был постоянно занят, да так, что ноги от переходов отваливались».
В 2007 году Москвин стал писать исторические колонки в газету «Нижегородский рабочий», а позже стал автором краеведческой газеты «Некролог НН». Некоторые местные жители говорят, что обращались к нему, когда пытались найти информацию о своих предках.
Например, в одном из комментариев под видео про Москвина пользовательница написала: «Моя мама увлекалась составлением своей родословной, искала потерянных родственников, и ей как-то посоветовали обратиться к Москвину как к большому специалисту по нижегородским кладбищам. Они долго общались по телефону, после она сказала, что это очень умный и образованный человек, но какой-то странный. Через пару месяцев мы узнали, что его арестовали».
Духи умерших детей
О том, как и почему Москвин впервые выкопал из могилы тело ребенка, он позже рассказывал следствию. По его словам, изучая кельтскую культуру, он узнал: друиды спали на могилах умерших, чтобы общаться с их духами. Он говорил, что подобную традицию обнаружил и в источниках по древней Якутии. Тогда он начал спать на детских могилах — и к нему якобы стали приходить их духи.
Как объяснял Москвин, у него также была мечта — взять ребенка из детдома. «Я очень хотел, чтобы у меня была своя дочка, — говорил он. — Чтобы передать ей знания, которые у меня есть. У меня есть своя библиотека. Но первое время мне не давали [усыновить ребенка] родители — думали, что я не справлюсь».
По воспоминаниям Москвина, в мае 2003 года он поругался с родителями, потому что они не давали ему «благословения», чтобы удочерить ребенка. «Тогда я сказал матери, что буду заниматься черной магией и входить в контакт с духами умерших детей, мумифицировать их тела и хранить дома. Мать в сердцах ответила, чтоб занимался чем хотел».
Москвин говорил, что «очень расстроился» и пошел гулять по кладбищу «Красная Этна». Там он заметил «неприметную могилу девочки», а позже вернулся со стамеской и раскопал захоронение.
«Гроб был обит малиновой синтетической материей. Я выдолбил отверстие в крышке гроба и через него достал то, что осталось от тела. Оно было в очень плохом состоянии: покрыто личинками мух и сильно разложено. Девочка была одета в белую блузку, черную юбку, белые колготки и туфли. У ребенка были длинные волосы. Я решил впервые попробовать мумифицировать тело: отнес его в дальний угол кладбища и закопал в заброшенную могилу какой-то бабушки», — рассказывал Москвин.
Он объяснял: чтобы мумифицировать тело, нужны сода и соль, смешанные в определенной пропорции. Эти ингредиенты Москвин купил в магазине. А еще нашел на помойке капроновые чулки и сделал из них мешочки для смеси. Их он привязал к телу девочки и менял раз в неделю. Когда незнакомые люди обращали на него внимание, он говорил им, что приходит на кладбище кормить птиц.
В июле, по его словам, он принес мумифицированное тело домой и стал «восстанавливать»: набил внутрь тряпки и прокладки, а на лице сделал восковую маску из растопленных свечей и покрыл лаком для ногтей, который «нашел на помойке». После этого, по словам Москвина, он «спал с этой куклой ночью».
Затем он стал мумифицировать и приносить домой новые тела. Позже на вопрос следствия, зачем он хранил их в квартире, Москвин говорил: «Дело в том, что я занимаюсь черной магией. Поэтому я хотел оживить этих детей, мне было жалко этих детей, которые могли еще жить и жить. Поэтому я хранил их для того, чтобы, когда наука научится бороться с раком, она их потом могла оживить».
Останки Москвин выкапывал не только на ближайших кладбищах — он ездил по всей Нижегородской области и даже выезжал в другие регионы. Тела он перевозил в больших сумках — так, чтобы соседи по электричке не догадались, что находится внутри.
Внутрь мумий Москвин зашивал разные предметы — мыло, колготки, плюшевые сердца, а иногда и музыкальные шкатулки, чтобы «куклы» могли «петь». Одной из мумий он зашил внутрь туловища фотографию с памятника.
Песни для «кукол»
Все это время Москвин продолжал жить с родителями. Но, по их словам, они не догадывались, что их сын «коллекционирует» трупы.
Как рассказывал отец Москвина, однажды они на все лето уехали на дачу, а когда вернулись, впервые увидели этих «кукол». «Спрашивали сына: почему они такие страшные? Он отвечал, что не хватает краски, чтобы их облагородить», — вспоминал Москвин-старший. Родители не придали увлечению сына слишком большого значения.
Откуда взялся такой интерес, они не понимали. Отец Москвина вспоминал, что еще в 2001 году его сын занимался репетиторством и приходил домой к одной из учениц. Там он увидел «набор парикмахера» с кукольной головой — и она ему так понравилась, что он попросил родителей ученицы вместо оплаты уроков подарить ему эту голову. Из нее он якобы и сделал первую куклу.
За восемь лет Москвин мумифицировал по меньшей мере 26 тел. Дома он общался с ними и проводил некие обряды. Позже он рассказывал: «У нас был отряд, был лидер. Был антилидер, соответственно, у нас была иерархия, свой собственный язык, у нас были, соответственно, свои песни, у нас были свои праздники, у нас был свой, как говорится, внутренний мир».
Блогер Юлия Ландо, которая в 2013 году общалась с Москвиным и его родными, рассказывала: одна из мумий, которую он называл Машей, находилась в родительской спальне. Гости семьи восхищались «куклой», считая ее чем-то вроде произведения искусства.
По словам Ландо, мать Москвина «смущало, что сын с этими "куклами" разговаривал, как с живыми людьми. Она всегда делала ему замечания: "Что ты, маленький, что ли? Все играешься с ними"».
Также, как утверждает блогер, в Новый год Москвин усаживал «куклу» Машу за стол, а когда приходили гости, говорил: «Маша, знакомься, это тетя Зина. Не бойся ее».
Бывший ученик Москвина Илья рассказывал, что тоже видел этих «кукол» — и представить не мог, что это тела детей. Ему казалось, что фигуры сделаны из тряпок и поношенной одежды. При этом Илья знал, что преподаватель занимается эзотерикой, и рассказывал о нем так:
«Он серьезно увлекался черной магией. Практиковал. Эти "колдовские" куклы ему, как я понял, нужны были для ритуалов. Он не любил об этом рассказывать. То, что он собирал себе семью из кукол, — неправильно истолкованные слова. Он создавал ее не в нашем понятии: папа, мама, дети. Он создавал "магическую" семью. В понимании ритуалов, которыми он был увлечен, эти куклы находятся в своеобразном двоемирии. Они как бы наполовину живые. Я даже не могу понять, что это за ритуалы».
Тем временем в полицию поступали заявления от людей, сообщавших, что кто-то осквернил захоронения их умерших детей. Один мужчина заметил, что с памятника его дочери, умершей от опухоли головного мозга, пропала фотография. Потом ему показалось, что внешний вид могилы изменился. Он обратился в полицию, и гроб откопали — тела в нем не оказалось. Другие родители тоже обнаружили, что с могилы их дочери кто-то унес фото, — но они были уверены, что тело ребенка все еще в гробу.
Еще одна семья, чья дочь погибла от лейкоза, заметила, что могилу кто-то копал. Они вызвали полицию: оказалось, что гроб поврежден, а тела внутри нет. Всего в правоохранительные органы поступило около десяти подобных заявлений. Но многие пострадавшие до последнего не знали, что тела их детей пропали из могил.
Одной из версий следствия было то, что в окрестностях орудует «маньяк-некрофил». Однако найти его не могли, а на след Москвина вышли случайно — и повод был другим.
«Я хотел их оживить»
В 2011 году в Москве произошел крупный теракт в аэропорту Домодедово. 24 января в зоне международных вылетов террорист-смертник активировал на себе взрывное устройство. 37 человек погибли, больше 170 оказались ранены.
Вскоре после этого на нижегородских кладбищах появились граффити. Это были надписи: «24.01.2011», «Нет террору», «Слава России» и так далее. Всего в Нижнем Новгороде было осквернено несколько сотен могил.
Как писали местные СМИ, во время расследования этих случаев в поле зрения полицейских попал Москвин. 2 ноября 2011 года к нему домой пришли с обыском.
В квартире сначала обнаружили 23 мумифицированных тела, наряженных «в красивые платья». При дальнейшем изучении оказалось, что это были не целые тела, а скорее ростовые куклы, при изготовлении которых использовались останки детей. После дополнительных обысков оказалось, что на самом деле кукол 29. Также в квартире и гараже нашлись фотографии и таблички с надгробий, инструкции по изготовлению кукол и карты-схемы расположения захоронений на кладбищах Нижегородской области.
Журналистка, приехавшая к дому Москвиных в день задержания, позже рассказывала: «Нас не пускали внутрь, но мы видели, как из квартиры выносят кукол. Они выглядели словно тряпичные, обшитые тканью. Пишут, что в квартире не было запаха, но это не так: даже по улице пошел какой-то смрад. Как будто ты поднимаешься на чердак, а там стоит старый сундук, запах сырости с гнилой примесью, что-то такое».
Москвина поместили в СИЗО. Против него возбудили уголовное дело сразу по нескольким эпизодам статьи о надругательстве над телами умерших и местами захоронений.
«Мертвая невеста»
Позже всплыла еще одна подробность из биографии Москвина. Журналисты обнаружили его статью, опубликованную в газете «Некролог НН» всего за неделю до ареста. Там он рассказывал, как в детстве его якобы обручили с мертвой девочкой. Подобный ритуал действительно встречался у многих народов и был распространен в том числе на Руси. Если девушка умирала незамужней, ее обручали с кем-то посмертно.
Москвин писал, что ему было 12 лет и он вместе с одноклассниками собирал макулатуру. Они пришли в дом, где в тот день хоронили девочку Наташу из соседней школы, — и увидели, как выносят гроб. По его словам, мать девочки и другие участники процессии принадлежали к некой «секте» — они были в черном и пели на неизвестном ему языке.
В тексте говорилось: «Заплаканная женщина — видимо, мать покойной — подала мне крупное венгерское яблоко и поцеловала в лоб. Она подвела меня к гробу и, пообещав много конфет, апельсинов и денег, велела целовать покойницу. Я залился слезами, умолял отпустить, но сектантки настаивали. Все снова запели молитвы на непонятном мне языке, а кто-то взрослый с силой пригнул мою голову к восковому лбу девочки в кружевном чепчике. Мне не оставалось ничего другого, как поцеловать куда приказано.
Так я сделал раз, другой и третий, меня ободрили и велели повторять за начетчицей длинное заклинание на старорусском языке. Когда заговор закончился, мне велели взять свечку и покапать воском на грудь Наташиного синего, с красной оторочкой платьица. Затем мне подали два стертых медных кольца, велели одно насадить мертвой невесте на палец, другое надели на палец мне».
Как писал Москвин, мертвая Наташа снилась ему почти каждую ночь. А однажды она потребовала от него во сне, чтобы он начал изучать магию. После этого у него якобы начались галлюцинации и он стал бредить по ночам, но врач объяснил происходящее гормональной перестройкой.
«Спасибо, я скоро выйду»
После ареста судебная психиатрическая экспертиза установила, что Москвин не может оценивать свои действия адекватно: у него диагностировали параноидальную шизофрению. В мае 2012 года его направили на принудительное лечение — и с тех пор он так и не вышел за пределы психиатрической клиники. Решение раз за разом продлевали, в очередной раз — в мае 2025 года.
Блогер Юлия Ландо, навестившая родителей Москвина, писала: для них арест сына стал настоящим ударом. Во-первых, он был единственным ребенком, и мать «буквально жила им». Во-вторых — преступления Москвина превратили его родных в изгоев. Во время суда их сыну якобы кричали: «Убить, расстрелять, пожизненное заключение!» А самим родителям — Эльвире и Юрию — стали поступать угрозы.
Блогер рассказывала, что вскоре после ареста сына Юрий попал в больницу с инфарктом, а Эльвира — с обострением сахарного диабета. В 2014 году Ландо утверждала, что после всего случившегося они стали бояться шорохов и посторонних звуков, а соседи больше с ними не общаются и обходят стороной.
«Когда мы искали квартиру Москвиных и спрашивали у жильцов дома, соседи отворачивались, закрывали дверь. Наконец мы нашли нужную дверь. Мать Анатолия стала вжиматься в стену. Она привыкла, что приходят с обысками, забирают книги и вещи», — рассказывала Ландо.
Что касается самого Москвина, то, по словам блогера, он попал в нижегородскую психиатрическую больницу № 2, где с пациентами жестоко обращались, не выпускали гулять и лишь изредка позволяли мыться в горячей воде. Один раз, как она утверждает, персонал клиники серьезно его избил.
Также, по ее рассказам, в больнице ему дают большие дозы нейролептиков — и от такого «лечения» он перестал быть похож на себя.
«Апатичный, слюни текут, что-то говорит, но очень медленно. В основном, как заезженная пластинка, повторяет: "У меня все нормально, спасибо, я скоро выйду. Ничего мне не надо"».
Ландо рассказала, что мать навещает сына каждый день в одно и то же время, приносит ему домашние пирожки. Но считает, что для всех лучше, если он так и останется в больнице — так для всех безопаснее.