Сегодня ровно пять лет с момента самой массовой протестной акции в истории нашей страны — 16 августа 2020-го сотни тысяч человек вышли на улицы, чтобы выразить свое несогласие с фальсификацией результатов президентских выборов и жестокостью силовиков. Такой срок кажется Катерине Дейкало достаточным для того, чтобы подумать о последствиях случившегося за эти годы для нашего общества. В колонке для «Зеркала» она выделяет три вещи, которые навсегда останутся с нами — вне зависимости от того, как изменятся беларусы и мир вокруг нас.
Катерина Дейкало
юристка-международница
Кандидат юридических наук, доцент, заведовала кафедрой международного права БГУ (2014−2020), эксперт Беларусского Хельсинкского комитета.
Прекрасное и ужасное
События 2020-го как никакие на нашей памяти показали субъектность человека. Все, чем мы так восхищаемся в протестах 2020-го и 16 августа как их визуальный и символичный апогей, — это результат проявления субъектности конкретных людей, гражданского выбора (пусть не всегда целиком осознанного) каждого человека. В силу того, что огромное количество беларусов имеют в своем ближнем кругу людей, которые делали этот выбор, — он намного более персонализирован, чем в любых протестах ранее. Именно с осознания себя единицей, субъектом и понимания того, что вокруг тебя каждый — такой же субъект, начинается путь к осознанной гражданственности. Критическая масса осознавших приводит к тому, что мы часто сейчас называем становлением гражданской нации.
Но точно так же персонализированными как никогда стали и последствия. «Политика», в которую многие не собирались или не хотели лезть до 2020-го, оказалась в твоем доме, доме твоих детей, близких, друзей, друзей друзей, коллег, соседей. Для огромного количества людей личными или очень персонализированными последствиями стали кардинальные перемены в жизни, перевернутые судьбы, опыт лишения или ограничения свободы, жестокого обращения. Критическая масса таких персонализаций неизбежно приводит к системным и необратимым последствиям для всего общества.
В этой двойственности прекрасного и ужасного и есть феномен 2020 года, эффекты которого пока целиком неосознаваемые.
Отложенные эффекты последствий 2020-го
Последние пять лет запустили необратимые процессы в разных сферах — политической, социальной, культурной как минимум. Но их полноценное осознание и ощущение системных последствий и эффектов для общества невозможны, пока невозможно получение социального опыта совместного общежития в своей стране в более-менее демократических условиях. Можно сколько угодно говорить о том, что Беларусь — это там, где мы. Ментально или эмоционально для кого-то, возможно, это так. Но если говорить о социальных процессах, трансформации общества и государства, то реальность такова: беларусы, находящиеся внутри страны, сейчас живут в одной реальности и получают один социальный опыт, а беларусы, вынужденные уехать и жить за рубежом, — другой, в большинстве своем не имеющий к реальной жизни в Беларуси никакого отношения.
Пока в одной стране в условиях, пригодных для свободных демократических процессов, не будут вместе наживать новый опыт и вернувшиеся эмигранты, и оставшиеся, и жертвы, и палачи, и герои, и предатели, и просто сторонние наблюдатели — системные последствия 2020-го и всего пост-периода для беларусского общества увидеть, осознать и почувствовать вряд ли возможно.
О таких последствиях можно говорить с разных перспектив, я приведу три, которые видятся особенно важными как в моем профессиональном ракурсе, так и с точки зрения гражданки Беларуси, каковой надеюсь остаться до момента, которым заканчиваю этот текст.
Мы стали обществом, где совершаются грубые и массовые нарушения прав человека, включая преступления против человечности
Это одно из самых важных и тектонических последствий. Причем совершаются эти вещи не кем-то со стороны, а своими же согражданами. И это не просто сухая юридическая квалификация. Это надолго, если не навсегда, меняет социальный контекст: появляется раскол между жертвами и теми, кто совершает эти преступления.
Это не раскол между уехавшими и оставшимися, между поддержавшими протест или власть. Общество может трансформироваться и перейти к демократическим институтам, только если раскол между теми, кого репрессировали, и теми, кто это делал, будет нивелирован через эффективное привлечение к ответственности и юридическую реабилитацию жертв на государственном уровне.
При этом важно понимать, что это не обособленная проблема, которая касается только пострадавших и профессионалов, которые занимаются вопросами привлечения к ответственности. Это касается вообще всех общественных процессов. Людей, которые понесут наказание за преступления, связанные с выборами и периодом после них — нужно будет ресоциализировать и интегрировать в общество. Как и жертв этих преступлений. При этом стоит понимать, что наказаны будут не все — мировая практика не знает таких примеров. Сюда же — процесс люстрации. Все эти люди никуда не исчезнут, и две группы — те, кто ищет справедливости и те, кто должен столкнуться с последствиями как воплощением этих поисков, — части одного общества. И это невозможно изменить.
Все это существенно повышает запрос на справедливость, при этом увеличивая ответственность всех заинтересованных сторон за его удовлетворение — особенно тех, кто претендует на роль политиков. И делать все это нужно без лишнего популизма, иллюзий, принятия желаемого за действительное, новых витков незаконности и самодурства.
Мы стали обществом государства-агрессора
Это не является прямым последствием 2020-го, но во многом связано с ним, а главное — уже навсегда связано с нами. За эти пять лет беларусы дважды оказались «по ту сторону телевизора» или в учебнике истории — начавшаяся в феврале 2022 года полномасштабная война в Украине и соучастие Беларуси в российской агрессии дополнительно ударили по обществу, сделав бремя последствий 2020-го кратно тяжелее. Причем как в краткосрочной, сегодняшней, так и в долгосрочной перспективах.
Участие сегодняшней страны в российской агрессии свалило на будущую демократическую Беларусь дополнительную проблему — разрешение вопроса ответственности перед Украиной. Безусловно, очевидная невозможность общества влиять на такие решения, выражение явного несогласия и следующие за этим жесткие репрессии, поддержка беларусским обществом Украины в разных формах — это все, что должно приниматься во внимание и менять контекст разговоров об ответственности. Тот факт, что Беларусь не вступила в войну и не стала полноценной участницей вооруженного конфликта — тоже делает ситуацию не такой тяжелой, какой она могла бы быть.
Но определиться и проговорить на государственном уровне вопрос компенсации Украине и каким-то образом разрешить этот вопрос — чрезвычайно важно для будущего беларусского государства как пример иного, чем у предыдущей версии, ответственного, ценностного и взрослого управления. Равно как важно и для общества, и речь не идет о коллективной ответственности в юридическом смысле, а о социальной и моральной ответственности. Так как общество не может не быть сопричастным к тому, что происходит с его государством. Поэтому проживание и осознание последствий — необходимая ступень для того, что бы выучить свой урок.
Мы стали обществом, ситуация в котором перестала быть «внутренним делом государства»
Инерция 2020-го действительно оказалась очень сильной и вывела реакцию международного сообщества на ситуацию в Беларуси на качественно иной уровень по сравнению с предыдущими пост-выборными периодами. Этому послужил комплекс факторов: качественное отличие самой ситуации — беспрецедентная массовость и жестокость преследования, непрерывная работа беларусских правозащитников, международных правозащитных организаций, значимый вклад демократических сил, а также политическая воля многих западных государств.
Можно по-разному оценивать, достаточно ли и насколько эффективно ответило международное сообщество на беларусский кейс. Оставляю за скобками, но не умаляю значения санкций как дежурных ответных мер, многочисленных резолюций, политических деклараций и иных проявлений политической солидарности. Если же говорить об уровне конкретных механизмов и процедур, отвечающих на нарушения прав человека, которые во многом впервые были «включены» в беларусской ситуации, с учетом имеющихся у международного сообщества возможностей и учитывая далеко не самую большую серьезность ситуации в мировом контексте — было сделано немало и точно больше того, что могло бы быть.
За прошедшие пять лет в отношении ситуации в Беларуси четыре раза запускались механизмы ОБСЕ, в рамках ООН был создан мандат по расследованию нарушений прав человека, на уровне Организации Объединенных Наций было признано совершение преступлений против человечности, на уровне Совета Европы и ООН — проблема политической эмиграции после 2020 года. При поддержке западных стран была запущена Международная платформа для Беларуси по привлечению виновных к ответственности, которая собирает, верифицирует и сохраняет доказательства серьезных нарушений прав человека беларусскими властями. Разные аспекты ситуации в нашей стране рассматриваются сегодня в двух международных судах: в 2024-м Литва обратилась в Международный уголовный суд, чтобы привлечь беларусских должностных лиц к ответственности за преступления против человечности; а в 2025 году — подала иск против Беларуси в Международный суд ООН в связи с миграционным кризисом. Список запущенных правовых механизмов можно продолжать.
Одновременно важно понимать, что многие из этих реакций демонстрируют и закрепляют юридически и политически не только внимание международного сообщества к ситуации в нашей стране, но ее и негативное влияние на безопасность и устойчивость в регионе. Название государства на сайтах международных судов — часть его кредитной истории. И государство Беларусь никуда не денется при смене власти, поэтому демократической Беларуси ой как придется смывать с себя свое прошлое.
В итоге разгребание всех описанных последствий, как внутреннее, так и внешнее, — ответственность будущего демократического правительства, которое при любом раскладе когда-то случится. А значит, во многом это ответственность общества — тех, кто при первой же возможности свободных выборов будет это правительство выбирать. Возможно, это будем не мы сегодняшние, но очень хочется верить, что в этот раз, спустя неизвестное пока количество лет с 1994 года, беларусы сделают свой выбор с учетом хоть немного выученных уроков.
Мнение авторки может не совпадать с позицией редакции.