Лилия работает лидом комьюнити и саппорта в игровой индустрии. В 2022-м она переехала из Беларуси в Сербию и спустя полтора года уехала оттуда в Польшу. Почему она приняла это решение — рассказывает телеграм-канал Dzik Pic, пишет devby.
«В Сербии для ИП — минимальные требования»
В 2020-м девушка, по ее словам, «собрала чемоданчик и укатила в Украину». Она не хотела ни возвращаться в Беларусь, ни релоцироваться. Вместо этого айтишница выбрала третий путь — путешествовать по странам, открытым даже в пандемию — Черногории, Сербии, Турции. Так она познакомилась с Балканами и узнала, что беларусы могут находиться там какое-то время без визы.
— Так я гоняла по странам 9 месяцев. Потом очень серьезно заболела крапивницей (тяжелая аллергия) и вернулась в Беларусь. Уволилась в 2021-м из ИТ и решила, что это будет мой путь выздоровления, — рассказывает Лилия. — Но в феврале 2022-го началась война, и я поняла, что надо быстро уезжать.
Поначалу думала, что открою визу PBH в Польшу через Грузию — но по приезде оказалось, что список требуемых документов расширился. Я потусовалась в Грузии месяц и решила: «Ну я же знаю Сербию, пожила там пару месяцев зимой. Она мне понравилась, поеду туда».
Айтишница полетела вместе со своим парнем в Белград и очень быстро и просто открыла там ИП.
— Я собиралась работать как такой а-ля фрилансер, но в Сербии для ИП — минимальные требования, — поясняет она. — У тебя как гражданина Беларуси есть 30 дней от приезда, чтобы податься (граждане Беларуси имеют право безвизового въезда в Сербию на срок до 30 дней. — Прим. Dzik). Ты открываешь ИП онлайн — даже без подтверждения поступлений средств. Для ВНЖ просто показываешь, что у тебя на личном счету есть около 3000 евро (в гайде по легализации в Сербии предупреждают: если вы собираетесь открывать ИП без оборота, то ВНЖ вам дадут — но потом могут не продлить. — Прим. Dzik).
Потом идешь в банк, чтобы открыть личный счет. В 2022-м только один банк соглашался это сделать, Raiffeisen. Это очень муторно, просто каждый день ходишь и спрашиваешь, есть ли по тебе разрешение.
Потом открываешь бизнес-счет — для этого в банке нужно показать рабочий контракт. Любой. Я, например, показала тот, который был у меня в Беларуси. Даже без перевода, на русском.
Потом резервируешь дату на подачу на ВНЖ. Из документов прилагаешь заявление, паспорт с переводом, диплом по ИТ-специальности — либо, как у меня, просто CV айтишника, адрес в Сербии. Никаких апостилей, свидетельств о рождении или справок о несудимости не просили. Плюс для беларусов размер сбора за подачу на ВНЖ гораздо меньше, чем для россиян — около 3 евро против примерно 180.
И затем идешь в полицию, там у тебя принимают документы. Доносить ничего не надо. Мы вообще наняли адвоката, чтобы не заниматься этими делами на сербском языке, тогда это стоило 300 евро.
За месяц дают ВНЖ на год, хотя после моего отъезда уже начали выдавать на три. На этом «годовом» ВНЖ я отработала 8 месяцев и потом решила уволиться.
Но проблема в том, что за месяц до подачи на ВНЖ тебе надо показать, что ИП активно и ты заплатил налог (даже без инвойса, а просто флет налог).
Адвокат советовал просто снять ИП с паузы и заплатить налог в один клик, а потом снова поставить на паузу. Я так и сделала, получила успешно второй ВНЖ.
Без действующего ВНЖ я бы не смогла податься на визу PBH, ее дали до даты окончания вида на жительство.
Почему решила уехать из Сербии? Плюсы и минусы страны
Но почему айтишница уехала из этого «налогового рая» к «Duży ZUS»? Лилия признается: она тогда не до конца осознавала, что налоги в Польше настолько превосходят сербские.
Но вообще у нее было несколько причин покинуть Сербию:
- Лилия хотела путешествовать, а из Сербии беларусы могли ездить только в соседнюю безвизовую Черногорию или Турцию — так как схема с выдачей мультивиз в местных посольствах не была налажена. Сербам визы просто не нужны, а на ВНЖ дают только «под даты»;
- налоги в Сербии небольшие, но и медицина тоже не самая лучшая. Только в Польше Лилия узнала, что от ее крапивницы есть лекарство, и теперь она получает уколы по NFZ бесплатно. В Беларуси этого лекарства также не было;
- были сложности с использованием личного и бизнес-счета, пока ты для банка еще не «резидент». Как поясняет айтишница, у нее были оба счета в Raiffeisen. Но по правилам ты не можешь переводить себе деньги с бизнеса на личный. Что проблема, если тебе поступает зарплата в евро и платить за жилье тоже надо в евро. В итоге Лилии приходилось менять евро на сербскую валюту на бизнес-счету, идти в банкомат, снимать динары и затем менять их на евро в обменнике. А вот бытовые вещи можно было оплачивать с бизнес-карты напрямую — по сути, личный счет был нужен только для подтверждения доходов для ВНЖ;
- очень много россиян, «некоторые из них просто ждут оффера в другие страны западнее». С массовой релокацией в Сербии выросли цены: если до начала войны квартиру в «крутом» районе Белграда можно было снять за 400 евро, то сразу после войны за 50 кв. м без мебели просили уже 680 евро. А когда Лилия съезжала, её квартиру пересдали уже за 900;
- образовываются мигрантские пузыри. Русскоязычные предпочитают обращаться к своим же специалистам. Причем, говорит Лилия, граждане России имеют возможность просто визаранить каждые 30 дней и не легализоваться. В итоге даже дантисты могут работать «в серую» — например, арендовать кабинет у сербских коллег и принимать пациентов полулегально;
- многие сербы — «фанаты Путина и Лукашенко». Например, полицейский в участке, где регистрировалась Лилия, постоянно отпускал «шутки» вроде «а вот я сейчас Лукашенко позвоню». При этом между поколениями сербов уже наблюдается разрыв. Так, молодежь больше стремится к Европе. А поколение постарше вспоминает Югославию и СССР — а еще бомбежку НАТО: «В Белграде много разрушенных зданий даже в центре и граффити в стиле „Косово это Сербия“»;
- периодически обостряется ситуация с Косово, а сейчас «активно идут протесты против Вучича»;
- проблемы с криминалом — Лилию и ее парня несколько раз пытались в открытую обокрасть. Ее знакомые из России говорили, что это нормально и в Москве тоже так бывает. Но после Минска девушка чувствовала себя небезопасно;
- летом очень жарко — градусник может показать под 40 градусов. При этом в городе мало зелени;
- вероятно, поэтому многие мероприятия спокойно идут ночью. К примеру, рядом с арендной квартирой Лилии был ТЦ, на крыше которого до двух-трех ночи гремели концерты;
- время от времени внезапно начинаются бури с жутким ветром, когда с балкона уносит пластиковые кресла;
- смог зимой. По крайней мере, в Белграде — «хуже, чем в Кракове, топят не пойми чем»;
- курят очень много, даже внутри ресторана;
- не было маркетплейсов вроде «Амазона» или Allegro: «Закупаться серьезными вещами, например, техникой сербы ездят в Венгрию — потому что так дешевле, и потом еще вернут VAT». Но теперь, с переездом «Яндекса», говорит Лилия, дела должны были наладиться;
- очень слабая ж/д сеть в стране.
Но и плюс в Сербии тоже были:
- к примеру, в Белграде Лилии ни разу не сказали «спердалять» (хотя и в Польше такого тоже пока не было). Наоборот, сербы «очень хорошо относятся к русским и безумно хорошо — к беларусам»;
- довольно низкие налоги: «У меня был налог флет — я платила 300 евро с зарплаты, если доход не больше 50 тысяч евро в год. В моем случае бухгалтер был не нужен»;
- легкая легализация;
- много мясных лавок со свежайшим мясом, особенно говядиной, чего в Польше не хватает («а вот молочка средняя»);
- часто солнечно даже зимой. Красивая природа и горы под Нови Садом. В часе полета — Черногория;
- знание сербского не обязательно (хотя бы в начале), русский и английский помогают;
- «архитектура в центре Белграда похожа на Париж-Мадрид, прикольно в кафе сидеть»;
- «Вообще, для тех, кто приехал потусоваться, не открывает ВНЖ, не платит налоги и работает „в черную“, Сербия — это рай», — подытоживает Лилия.
Почему Польша?
В сентябре 2023-го Лилия с парнем перебрались в Краков. На то было несколько причин, начиная от польских корней парня и заканчивая более качественной медициной, европейским рынком труда и доступом к мировым маркетплейсам. Плюс Лилия не хотела серьезно учить сербский. Он стал бы уже пятым ее языком, и на нем говорит не так уж и много людей. А вот польский — довольно распространен. Вдобавок она понимала, что ей будет легче влиться в польскую культуру, чем в сербскую.
В целом, айтишница всегда может вернуться в Сербию — если потребуется. Ее ИП до сих пор на паузе (это было проще, чем закрыть бизнес). Но она пока не планирует.
— Если я захочу поехать учиться куда-то в Европу, из Польши это будет сильно удобнее, — отмечает Лилия. — И в плане экономики в Польше больше стабильности и предсказуемости, по ощущениям. Да, цены рванули, но и в Сербии они тоже ужасно выросли.
Я не хочу быть заперта в стране. Понятно, что пока ждешь ВНЖ, не можешь выехать. Но я не хочу жить в государстве, которое, как Беларусь, превратилось в остров, откуда не выедешь — разве что в Грузию или Россию. Ожидание ВНЖ в Кракове даже не заметила, просто в отпуск ездила в Гданьск и Закопане — природа здесь прекрасная.
В ВНЖ Сербии слишком мало плюсов. Да, налоги — это преимущество. Но то, что ты не можешь никуда нормально съездить или закрыть бытовые вопросы — тяжеловато. Мне все же хочется больше стабильности и предсказуемости. Но как начальная точка, куда легко и быстро уехать, Сербия отличный вариант.