«На сегодня возможны такие освобождения или никакие вообще», — написала в своем Facebook Анастасия Костюгова, экспертка по коммуникации, экс-сотрудница Офиса Светланы Тихановской и дочь политзаключенной, политолога Валерии Костюговой, в ответ на публичную дискуссию о допустимости принудительного выдворения из страны при помиловании. Так, напомним, произошло с несколькими десятками людей, освобожденных из беларусских колоний, после визитов американских дипломатов в Минск.
По словам Костюговой, на сегодня «возможны такие освобождения или никакие вообще», хотя она «понимает растерянность, боль, возмущение» людей, которые не по своей воле оказались за границей и не могут считать себя на свободе так же, как и в колониях.
— Я прекрасно понимаю, что такое оказаться за пределами Беларуси, когда не хотел оттуда уезжать. Это чувство, думаю, понимают все политические эмигранты. Никто из нас не хотел уезжать, — отметила Костюгова. — И я прекрасно понимаю людей, которые отсидели, надеялись, что они свое «наказание» отбыли и теперь имеют право жить в своей стране. Хотя, не будем забывать, что это право в принципе заслуживать не нужно в нормальной ситуации. Но мы не в нормальной ситуации, и это и есть точка отсчета.
Как добавила экспертка, гуманитарный трек США можно называть как угодно: торговлей, легитимизацией диктатора или уступками ему. Но пока этот «несовершенный процесс — единственно возможный».
— Если он продолжится, это может повлиять на то, чтобы дальнейшие освобождения происходили мягче. Если он продолжится, вопрос права выбора — остаться или уехать — может также стать частью этих переговоров. Если он продолжится, — сделала акцент Костюгова. — Как дочь политзаключенной, которой дали огромный, непомерный срок (Валерии Костюговой дали 10 лет лишения свободы. — Прим. ред.), я могу сказать, что для меня лучше тот процесс, который возможен, а не тот процесс, который теоретически был бы идеален. Более того, я на связи с мамой. Она не хотела бы уезжать из Беларуси, она хотела бы остаться. Но если такой возможности не будет, она все же предпочтет выйти и уехать.
— Больше всего меня смущает противопоставление, и оно, на мой взгляд, довольно искусственное, — продолжила Анастасия Костюгова. — Как будто бы есть какой-то правильный способ освобождений, а есть неправильный. Когда в реальности есть такой, который на сегодня возможен, и больше никакого другого нет. Тот, который на сегодня возможен, должен продолжаться. При этом он никакого не останавливает от того, чтобы хотеть большего: хотеть прекращения репрессий, восстановления в правах, возможности безопасно вернуться домой. Я тоже всего этого хочу. Но я понимаю, что прямо сейчас получить сразу все из этого нет возможности.
Закончила свой пост дочь политзаключенной словами о том, что в обществе существует такая «ложная дихотомия». Но, по мнению Костюговой, «искусство возможного в нашей политической среде давно превратилось в искусство желаемого и требуемого».
— И пока это так, результаты и дальше будут только у тех, кто выбирает возможное, — добавила она.
В комментариях позицию Костюговой поддержали не все. Например, политический аналитик Артем Шрайбман напомнил, что людей уже выпускали без депортации, поэтому он «не был бы так категоричен с первой же фразы». С ним поспорила экс-политзаключенная, редакторка Ольга Лойко, которая добавила, что все же при этом «были фильмы, признания, выкручивания рук» и еще «неизвестно, что хуже».
Напомним, ранее Костюгова уже поддерживала идею, что «хоть с чертом лысым» надо идти на переговоры, если это приведет к освобождению людей.
Свое мнение об этом также высказывала экс-политзаключенная, преподавательница Наталья Дулина, которая сама стала одной из тех, кого выдворили из страны, хотя ей оставалось отбыть не так долго до конца срока.
— Вы знаете, если бы это было возможно, я бы сейчас, наверно, встала бы на колени перед Николаем Статкевичем (он отказался ехать в Литву и остался на нейтральной полосе между государствами, после чего, видимо, снова был задержан. — Прим. ред.) — в знак огромного уважения. Тогда, на границе, мне не пришло в голову остаться, отказаться, воспротивиться этому насилию и унижению. Если бы это произошло со мной сейчас, я бы осталась с ним, — отмечала Дулина.
